Человек и его профессия

Чудес в нашей жизни много! - считает Светлана Храмова, врач анестезиолог-реаниматолог отделения анестезиологии и реанимации новорожденных родильного дома городской клинической больницы Благовещенска.

И не согласиться с ней в этом трудно. Тем более, что поводом для нашей встречи послужил один редчайший случай, когда маленького человечка вопреки и наперекор всему вернули к жизни руки настоящего профессионала и человека с большим добрым сердцем. Это Светлана Николаевна Храмова. Правда, она категорически против того, что совершила что-то экстраординарное.

- Я просто выполняла свою работу! – стояла она на своем, когда мы встретились в один из дней ее бесконечных дежурств по отделению.
Смущаясь и переживая от повышенного внимания к своей скромной персоне, она чуть ли не упрашивала: – Только не вздумайте писать обо мне что-нибудь такое…

Да я собственно и не собиралась ничего придумывать, просто расскажу о том, как все было в тот июльский день на Владимирских озерах, куда подруга уговорила поехать Светлану - ведь у нее это был первый день отпуска! Взяли они собой своих сыновей и рванули подальше от городской суеты. Даже купальники брать не стали, думали просто посидеть на бережку, покататься с мальчишками на катамаранах. То есть их приезд сюда можно назвать случайным: неожиданно пришла такая идея - собрались и приехали. Тем более, как сказала Светлана, уже сто лет там не были.

- Мы только-только припарковались, вышли из машины, стали обустраиваться, - рассказывала Светлана. - И вдруг слышим кричат: «Скорую! Скорую!» Ну, я туда!

Как четырехлетнюю девочку из воды вытаскивали, она не видела, ей сказали потом, что это сделал спасатель, который там был. Вообще, пропажу девочки никто и не заметил. Родители, как потом выяснилось, отдыхали компанией здесь же, оборудовав на берегу палатку. Малышку обнаружили дети, которые там купались, когда она уже всплыла. У девочки были все признаки клинической смерти: глаза открыты, на свет не реагировали, цвет кожи синий... Думать о том, можно ли еще спасти ее или нет, Светлане в тот момент было некогда – спасать и все! И она вместе со спасателем начала проводить полную сердечно-легочную реанимацию. Благодаря тому, что ее помощник делал все очень грамотно, четко выполнял команды Светланы, девочка минут через двадцать стала приходить в себя. У нее, как это бывает после острого гипоксического состояния, появились судороги, она стала издавать какие-то звуки. Парень-спасатель принес одеяло, девочку укутали, крепко прижали. Вскоре приехала скорая, девочке ввели противосудорожные препараты, надели кислородную маску: она к этому времени уже задышала самостоятельно. Пострадавшую увезли в больницу. Она сутки пробыла в реанимации, потом ее перевели в отделение.

Светлана на следующий день позвонила в больницу, чтобы узнать, как там девочка: очень переживала, каково ее состояние, ведь последствия случившегося на озере могли быть самые разные и далеко не самые благоприятные, хотя жизнь девочки и была уже вне опасности. Но врач-невролог сказала, что девочка не просто пришла в себя, но и на вопросы отвечает. Светлана облегченно вздохнуть, хотя понимала, что после такого без последствий все равно не обойтись.

- Может эта девочка экстрасенсом будет! - пошутила Светлана. – А что, ведь была вся черная!.. Не дышала. И… ожила. Ей просто крупно повезло.

О.В. Марков, руководитель группы анестезиологии и реанимации Амурской областной детской клинической больницы, дежуривший в тот день и принимавший пострадавшую, сказал, что врачи со скорой, которые привезли эту девочку, отметили, что Светлана действительно очень грамотно провела все реанимационные мероприятия и спасла ребенку жизнь. По большому счету, заметил Олег Владимирович, такое редко происходит во внебольничных условиях, да еще и обошлось без катастрофических последствий. Вообще, сказал он, это можно назвать чудом.

Светлана тоже так считает. И еще она уверена, что если кому-то суждено остаться в живых, то так тому и быть. Вот и в этот раз все случилось так, как случилось: она и тот парень- спасатель оказались вместе в нужный час и в нужном месте.

Из беседы со Светланой мне удалось узнать, что ей. оказывается. не впервой приходится вот так, как говорится, голыми руками бороться за жизнь человека. Правда, заметила она, утопленник, да еще ребенок, первый, а вот с инсультами людей выручала из беды. Однажды в Москве, в аэропорту, до приезда «скорой» оказывала помощь потерявшему сознание мужчине. В Санкт-Петербурге в метро такой же случай был.

Каюсь, я не могла удержаться от обывательски-глупого вопроса:

- Вы что ли притягиваете к себе такие ситуации?

Светлана пожала плечами:

- Да нет, многие люди в подобных ситуациях рядом оказываются, но не все же обладают знаниями: что нужно делать в такой момент, как помочь, чтобы не навредить. А то кто-то в рот беспомощному человеку лекарства всякие начинает сыпать: у кого что есть, а надо не надо, никто об этом не думает. Но я-то знаю, что нужно в такой момент делать! И в моих действиях нет ничего героического. Я сделала то, что должна была. Считаю, что вообще любой нормальный человек должен помочь другому, если тот в беде, тем более если это касается ребенка. Это не так уж сложно знать и уметь оказывать первую помощь пострадавшему. Элементарные навыки спасения должны знать все: мало ли что с кем случится в любой момент. У меня нет особой силы, я невысокого роста, хрупкая. Но сила здесь и не нужна - нужны знания, навык. Вот на озере все кричали: «Скорую! Скорую!» А сколько она бы из города с нашими пробками на дорогах до озер Владимирских добиралась?.. А время-то драгоценное упускается.

В Москве, в аэропорту мне парень-израильтянин помогал. Он, похоже, не медик, но очень грамотно выполнял все необходимые действия. За рубежом люди в этом плане больше образованы. А у нас в основном только те, кто по роду своей службы должен иметь какие-то навыки оказания первой помощи пострадавшему. Я очень благодарна тому спасателю, который помогал мне на озере.

Как позже узнала Светлана, это был Эдуард Маканников. Он на следующий день после случая на озере позвонил Светлане и сказал, что его жена помнит ее по роддому: три года назад та лежала в городском роддоме, и что Светлана тогда спасала его дочь. Вот такое бывает: спустя три года отец этой девочки помог Светлане спасти жизнь другому ребенку.

- Наверное, это промысел Божий, - говорит Светлана. - Я в чудеса верю, и нередко бываю их свидетелем: в каком отделении работаю! Только не мы же их делаем, эти чудеса. Вот и в тот день в июле – ну не собиралась я на то озеро! Спонтанно собрались и поехали…

Конечно, после всего случившегося никакого отдыха в тот день у Светланы не получилось. А вот компания, из которой девочка одна ушла играть на воде, скорее всего так и не поняла, что произошло. А папаша так еще и в драку со спасателем полез, когда тот вместе с врачом откачивая девочку, недобрым словом помянул родителей за то, что ребенка на воде оставили без присмотра: за куртку начал того оттаскивать от дочери. Хорошо, что его отбили другие отдыхающие.

- Мой ребенок был вообще в шоке! – рассказывает Светлана. - Говорит, вижу, мама побежала в толпу людей. Потом стою, слушаю, как ты считаешь: «Р-раз! Два! Три! Вдох! Р-раз! Два! Три! Вдох!..» Говорит, не сразу понял, что за считалочка такая. Потом поближе подошел, пробрался сквозь толпу и увидел все. Сказал, что врачом не будет ни за что!.. На него это все произвело огромное впечатление.

А вот у самой Светланы после окончания школы вопроса о том, кем быть, не было – врачом! Нет, она не из семьи медиков. Просто еще в школе подруга уговорила поработать санитаркой в городской больнице. И тогда ей понравилась сама больничная атмосфера, коллектив. Она видела, как спасают здесь людей. Вообще-то Светлана хотела стать детским врачом неврологом, поступила на педиатрический факультет. Но год окончания интернатуры пришелся на начало дефолта 1998-го . Устроиться на работу в городе тогда было очень проблематично.

- А в городскую клиническую больницу в то время требовались только анестезиологи-реаниматологи, - рассказывает Светлана. - Я и пошла. Но что получилось так - не жалею. Мне нравится моя профессия и прежде всего тем, что здесь видишь быстрый результат. Я бы, наверное, не смогла работать, скажем, гастроэнтерологом: это ж сколько пациента нужно лечить, чтобы полностью вылечить?.. И еще неизвестно, вылечишь ли, ведь успех лечения зависит от очень многих факторов и в немалой степени от самого пациента. А у нас - раз! И вот он результат твоей работы: то ребенок был совсем тяжелый, буквально на грани, а потом ожил. А через год смотришь, уже вообще богатырь, подрос, бегает. Как-то, смотрю на площади вокруг фонтана 12-летний мальчишка на велосипеде фигуры всякие выделывает, рядом родители. И я понимаю, что этот мальчишка – мой! Я его по родителям узнала. Помню, что он был никакой, и я его вытаскивала. С родителями некоторых пациентов, которые прошли через мое отделение, потом дружим, общаемся. Есть несколько, которые вообще близкими друзьями стали.

В разговоре со мной Светлана обмолвилась, что порой кожей чувствует, есть у ребенка надежда на выздоровление или нет. Не раз и сама и сотрудники были свидетелем того, как тяжелейший ребенок, после того как его крестил священник, буквально на глазах оживал, состояние его стабилизировалось. Вообще, священники частые гости в отделении реанимации: по просьбе родителей приходят, чтобы поддержать людей в белых халатах, которые изо дня в день стоят на пути у смерти… Сколько сил для этого нужно, и моральных и физических!

Светлана говорит, что в плане оснащенности отделения современным оборудованием сейчас ситуация значительно улучшилась. Это, безусловно, так, но сердце и душу анестезиолога-реаниматолога не заменят никакие аппараты, пусть даже самые современные – у него на кону человеческая жизнь. И нужно очень любить людей, профессию, чтобы честно исполнять свою работу, осознавая при этом, что кроме тебя этого сделать никто не может. Вот такое жизненное кредо. Это по силам не каждому. Не зря говорят, что те молодые специалисты, которые приходят в эту службу и задерживаются в ней года на три-четыре, затем обречены на то, чтобы остаться в ней и самоотверженно нести свой крест.

- Я люблю свою работу, - просто, без всякого пафоса говорит Светлана. - Только бы дежурств было поменьше!.. А в остальном все устраивает. Меня уговаривали перейти в областной перинатальный центр, но я не захотела отсюда уходить: надо же кому-то и здесь работать.

Светлана Николаевна провела меня по отделению, показала своих малышей: лежат в кювезах, посапывают. Некоторые постанывают: где-то что-то болит… Но им обязательно помогут, сделают для этого все возможное. Пройдя по коридору, я заметила, что в отделении тихо, спокойно. А потом узнала, что в отделении анестезиологии и реанимации вообще не любят суеты, а уж тем более какой-либо беготни по коридору. Для анестезиологов-реаниматологов этот характерный топот быстрых шагов означает: что-то где-то случилось. Только крикнули, значит надо срываться и бежать спасать!

Светлана тогда на озере так и среагировала на крик – кинулась спасать. Знакомые ее потом спрашивали: «А что тебе за это дали?»

- Да ничего не дали! – смеется Светлана. - Почему мне должны что-то дать? Это моя работа.

Вера Кохно